Курсовая по дореволюционному кино

затрагивающими проблемы дня насущного. При всех эпохальных и реальных

трудностях продолжались традиции, заложенные Щепкиным и Мочаловым, традиции

демократического, гуманистического искусства, исполненного любви и

сочувствия к человеку. Создавались театральные кружки, рождались Народные

театры. Орленев и Станиславский принимали в них деятельное участие.

Определились свои лидеры и в русском игровом кино: В. Р. Гардин, Я. А.

Протазанов, Е. Ф. Бауэр, П. И. Чардынин, В. П. Касьянов.

Сентябрь 1908 года остался в памяти Веры Левченко навсегда. Из

Петербурга в Москву в то время приехала на гастроли Вера Федорова. Вера

увидела ее в заглавной роли пятиактной трагедии «Франческа да Римини»

итальянского поэта и драматурга Табриеле Д'Аннунцио. Эту пьесу на русский

язык специально для великой актрисы перевели Валерий Брюсов и Вячеслав

Иванов.

Впечатление было огромное. «Конечно, главный плюс у госпожи

Комиссаржевской,-писала пресса - это сама Франческа, сама госпожа

Комиссаржевская. Артистка играла эту роль с удивительным проникновением, с

бесконечной нежностью и силой...». Ей аплодировали за то, что она - это она

(потом Вере Холодной будут аплодировать за то, что она - это она).

После спектакля, по семейным преданиям, Вера буквально заболела. В

течение нескольких суток ее мучила бессонница, она невпопад отвечала

учителям домашние задания, получила несколько двоек, хотя училась всегда

прекрасно. Не исключена возможность, что именно тогда в ней проснулась

актриса. У нее появилась ненасытная тяга к постижению искусства. А в те

годы в Москве было что посмотреть, почитать и послушать. Во весь голос

заявили о себе поэты Брюсов и Бальмонт, Блок, Аннинский, Мережковский,

молодые Ахматова и Цветаева... В музыкальном мире - Рахманинов и Скрябин, в

концертных залах звучали их симфонии, в Большом театре пели Собинов и

Шаляпин... Время гимназистки Левченко было расписано по минутам. Большой и

Малый театры, МХТ и Консерватория, Исторический музей, Музей изящных

искусств (так тогда назывался Музей изобразительных искусств имени А. С.

Пушкина), Третьяковка и дом Юргенсона на улице Неглинной, где собиралась

вся художественная Москва, были в поле зрения Веры.

Она жила среди того великолепия, тех духовных богатств, которые

накопила за многие столетия Москва белокаменная. Все лучшее впитывала ее

трудолюбивая душа и любознательный ум, и первые порывы вдохновения

выливались в ее пока что ученические актерские опыты. Учась в последних

классах гимназии, она играет Любу Закрутину в трехактной комедии В. Крылова

«Сорванец». Девушку, характер которой, по выражению одного из партнеров,

никаким утюгом не разгладишь...

Трудно себе представить вдумчивую, на первый взгляд даже меланхоличную

Веру Левченко в роли «сорванца». Но она покорила всех искрометным

темпераментом, неожиданно тонкой пластикой, внутренним ритмом, исподволь

раскрывавшим движение чувств героини. Как потом она играла Ларису Огудалову

в «Бесприданнице» А. Н. Островского, сведений нет. Однако известно, что

юные зрительницы ей дружно аплодировали как настоящей и уже признанной ими

актрисе.

Итак, Вера играла в любительских спектаклях, увлекалась коньками, а

живя летом на даче в Звенигороде, играла в теннис. Часто посещала Саввино-

Сторожевский монастырь, любовалась старинными русскими иконами, слушала

великолепный церковный хор, молилась в храме Христа Спасителя...

В 1910 году она успешно окончила гимназию и на выпускном балу

познакомилась с молодым юристом Владимиром Григорьевичем Холодным. В уголке

актового зала юноша прочитал ей стихотворение Николая Гумилева «Озеро Чад»,

посвященное Анне Андреевне Торенко - Анне Ахматовой, ставшей впоследствии

его женой:

«Сегодня, я вижу, особенно грустен твой взгляд, И руки особенно тонки,

колени обняв, Послушай: далеко, далеко, на озере Чад Изысканный бродит

жираф.

Ему грациозная стройность и нега дана, И шкуру его украшает волшебный

узор, С которым равняться осмелится только луна, Дробясь и качаясь на

влаге широких озер...»

Пленительные, экзотические образы тогда уже признанного поэта покорили

сердце юной выпускницы-гимназистки. А Володя Холодный манил ее дальше и

дальше. «Изысканного жирафа» сменили железные «Капитаны»:

«Открыватели новых земель. Для кого не страшны ураганы, Кто изведал

мальстремы и мель...».

Молодой человек и не подозревал, что слова этого гимна, как отборные зерна,

падали на давно подготовленную, благодатную почву. Романтика морских пучин

с детства окрыляла Веру. Радостно приняла она в свое сердце восторженного

юношу, гордого, мужественного рыцаря, не раз волновавшего ее воображение в

мечтах.

С первого взгляда эти русские Ромео и Джульетта пылко полюбили друг

друга и вскоре поженились (кстати, в том же 1910 году, что и Гумилев с

Ахматовой). Вере было тогда всего семнадцать лет. Некоторые друзья и

знакомые семейства Левченко осуждали столь ранний брак, не понимая, что

встретились с образцом любви исключительной. Их чувства выдержали в

дальнейшем все испытания. До самого смертного часа они оставались верными

супругами и прекрасными родителями.

Присутствовавшая на свадьбе близкая семье Левченко артистка Большого

театра Мария Николаевна Левина вспоминала: «...свадьба проходила скромно,

Вера была молчалива, грустна, вообще она всегда отличалась скромностью, не

любила павлиньих цветов, нарядов и украшений. Присутствовали на свадьбе

простые люди... В моих наблюдениях я пришла к выводу, что Вера Холодная

была простой, умной, любящей свой народ женщиной, равнодушной к нарядам и

блеску золота».

После свадьбы Вера Холодная с мужем и всей своей семьей переехала в

большой прекрасный дом, расположенный по улице Ново-Басманной под номером

28. В этом доме в 1912 году родилась их дочь Евгения, а год спустя

появилась приемная дочь - Нонна. Казалось, теперь и речи не могло быть об

артистической карьере. Так думали все.

Вера мыслила по-другому. Она не порывала связи с миром искусства. Эта

связь продолжалась живыми нитями через клуб «Алатр», где собирался, как

правило, довольно ограниченный круг деятелей культуры, «избранные», если

позволительно такое выражение, объединившиеся вокруг великого русского

певца Л. Собинова. Вера бывала здесь, принимала участие в концертах,

танцевала, читала стихи... Судя по всему, именно в это время зарождается ее

великая любовь к кинематографу. А может быть, она началась с появлением на

экране Асты Нильсен: в 1910 году вышел фильм «Бездна» с ее участием и

вскоре был показан в России. Героиня его по сюжету - учительница музыки

Магда - бросает своего жениха, инженера Кнуда, ради циркача Рудольфа и,

обманутая Рудольфом, убивает его. Магду ведут двое полицейских. И вот она

идет, просто идет - несчастная, раздавленная горем женщина...

Этот кадр потрясает и сегодня, без всяких скидок на время. Актриса не

заламывала руки, как это было принято в немом кинематографе, не

запрокидывала голову назад, не вздымалась учащенно ее грудь, не вращались

безумно глаза. Она поразила всех естественностью поведения перед камерой,

новым стилем игры. Это был взрыв! Кинопромышленники и творческие группы,

вынуждены были основательно задуматься над тем, что у кино есть свои особые

средства выражения, свои законы, их надо постигать.

Будущий неутомимый наставник Веры Холодной - В.В. Максимов, в

частности, быстро отреагировал на это новшество и в своей практике

последовательно развивал реалистическое направление.

В 1911 году с участием Асты Нильсен выходит на экран фильм

«Ангелочек». В нем она играла девочку-сорванца, которой отец покупал кукол,

не замечая, что дочь его кокетничает буквально с каждым мужчиной,

облаченным в военный мундир. В 1912 году актриса играет главную роль в

фильме «Танец смерти» и во множестве других картин, ни одной из которых не

пропустила Вера Холодная. Впоследствии всю свою удивительно напряженную

жизнь Вера Холодная считала Асту Нильсен непревзойденной актрисой и

стремилась достичь в своем творчестве такого же совершенства. Как всякому

талантливому человеку, ей были присущи разносторонние интересы: вместе с

мужем она страстно увлекалась автоспортом. В то время это было дело новое и

потому особенно рискованное. Не один раз они опрокидывались в своем

«автогазике», но судьба хранила их. Отделывались супруги только легкими

ушибами и после очередной аварии снова садились в машину. Вообще Владимир

Григорьевич был человеком незаурядным, да и родословная его заслуживает

того, чтобы рассказать о ней подробнее. Начнем с деда. Фигура его со всех

Страницы: 1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9, 10, 11