Николай Второй - последний российский самодержец (виновник или жертва)
согласиться с У.Черчиллем и некоторыми другими объективными историками,
которые на анализе исторических материалов того времени считают, что в
России на начало февраля 1917 г. был только один по настоящему выдающийся
государственной деятель, работавший на победу в войне и процветание страны,
- это император Николай II. Но он был просто предан.
Остальные политические деятели больше думали не о России, а о своих
личных и групповых интересах, которые они пытались выдавать за интересы
России. В то время спасти страну от развала могла только идея монархии. Она
была отвергнута этими политиками, и судьба династии была предрешена.
Обвиняющие Николая II в политическом безволии современники и историки
считают, что будь на его месте другой человек, с более сильной волей и
характером, то история России пошла бы по другому пути. Может быть, но не
следует забывать, что даже монарх масштаба Петра I с его сверхчеловеческой
энергией и гениальностью в конкретных условиях начала ХХ века вряд ли бы
достиг иных результатов. Ведь Петр I жил и действовал в условиях
средневекового варварства, и его методы державного управления вовсе не
подошли бы к обществу с началами буржуазного парламентаризма.[23]
Близился последний акт политической драмы. 23 февраля 1917 г.
Государь-император приехал из Царского Села в Могилев - в Ставку Верховного
Главнокомандования. Политическое положение становилось все более
напряженным, страна устала от войны, оппозиция росла изо дня на день, но
Николай II продолжал надеяться на то, что несмотря на все это, чувства
патриотизма возьмут верх. Он сохранил нерушимую веру в армию, он знал, что
боевое снаряжение, высланное из Франции и Англии, своевременно приходило и
что оно улучшало условия, в которых воевала армия. Он возлагал большие
надежды на новые части, созданные в России в течение зимы, и был убежден,
что русская армия будет в состоянии присоединиться весной к большому
наступлению союзников, которое нанесет роковой удар Германии и спасет
Россию. Еще несколько недель и победа будет обеспечена.
Но едва он успел покинуть столицу, как первые признаки волнения
начали проявляться в рабочих кварталах столицы. Заводы забастовали, и в
следующие дни движение быстро разрослось. Забастовало 200 тысяч человек.
Население Петрограда подвергалось в течение зимы большим лишениям, т.к.
вследствие недостатка подвижного состава, перевозка продовольствия и
топлива была сильна затруднена. Толпы рабочих требовали хлеба.
Правительство не сумело принять меры для успокоения брожения и лишь
раздражало население нелепыми репрессивными полицейскими мерами. Прибегли к
вмешательству военной силы, но все полки были на фронте, и в Петрограде
оставались лишь обучавшиеся запасные части, сильно разложенные пропагандой,
организованной левыми партиями в казармах, несмотря на надзор. Произошли
случаи неповиновения приказам, и после трех дней слабого сопротивления
войска перешли на сторону революционеров.
В Ставке вначале не отдавали себе отчета о значении и масштабе
событий, развертывающихся в Петрограде, хотя 25 февраля император направил
послание командующему Петроградским военным округом генералу С.С.Хабалову с
требованием: "Повелеваю завтра же прекратить в столице беспорядки". Войска
открыли огонь по демонстрантам. Но было уже поздно. 27 февраля город почти
весь был в руках бастующих.[24]
27 февраля, Понедельник: “В Петрограде начались беспорядки несколько
дней тому назад; к прискорбию, в них стали принимать участие и войска.
Отвратительное чувство быть так далеко и получать отрывочные нехорошие
известия. После обеда решил ехать в Царское Село поскорее и в час ночи
перебрался в поезд".[25]
В Думе еще в августе 1915 года был создан так называемый
Прогрессивный блок партий, включивший 236 членов Думы из общего количества
442 членов. Блок сформулировал условия для перехода от самодержавия к
конституционной монархии путем "бескровной" парламентской революции. Тогда
в 1915 г., воодушевленный временными успехами на фронте, царь отклонил
условия блока и закрыл заседание Думы. К февралю 1917 г. обстановка в
стране еще более обострилась из-за неудачи на фронте, больших потерь в
людях и технике, министерской чехарды и т.п., что вызвало широкое
недовольство самодержавием в крупных городах и прежде всего в Петрограде,
вследствие чего Дума была уже готова произвести эту "бескровную"
парламентскую революцию. Председатель Думы М.В.Родзянко непрерывно шлет в
Ставку тревожные сообщения, предъявляя от имени Думы правительству все
новые настойчивые требования о реорганизации власти. Часть окружения царя
советует ему пойти на уступки, дав согласие на образование Думой
правительства, которое будет подвластно не царю, а Думе. С ним лишь будут
согласовывать кандидатуры министров. Не дождавшись положительного ответа
Дума приступила к образованию независимого от царской власти Правительства.
Так свершилась Февральская революция 1917 года.
28 февраля царь направил на Петроград из Могилева воинские части во
главе с генералом Н.И.Ивановым для наведения порядка в столице. В ночной
беседе с генералом Ивановым измученный, борющийся за судьбу России и свою
семью, взволнованный озлобленными требованиям бунтующей Думы, царь высказал
свои грустные и тяжелые соображения: "Я берег не самодержавную власть, а
Россию. Я не убежден, что перемена формы правления даст спокойствие и
счастье народу". Так объяснил государь свой упорный отказ Думе на создание
независимого правительства.
Воинские части генерала Иванова были задержаны революционными
войсками на пути в Петроград. Не зная о провале миссии генерала Иванова,
Николай II в ночь с 28 февраля на 1 марта тоже решает выехать из Ставки в
Царское Село.
28 февраля, вторник: "Лег спать в три с четвертью часа утра, т.к.
долго говорил с Н.И.Ивановым, которого посылаю в Петроград с войсками
водворить порядок. Ушли из Могилева в пять часов утра. Погода была
морозная, солнечная. Днем проехали Смоленск, Вязьму, Ржев, Лихославль".[26]
1 марта, среда: "Ночью повернули со станции Малая Вищера назад, т.к.
Любань и Тосно оказались занятыми. Поехали на Валдай, Дно и Псков, где
остановились на ночь. Видел генерала Рузского. Гатчина и Луга тоже
оказались занятыми. Стыд и позор! Доехать до Царского Села не удалось. А
мысли и чувства все время там. Как бедной Аликс должно быть тягостно одной
переживать все эти события! Помоги нам Господь!".[27]
2 марта, четверг: "Утром пришел Рузский и прочел свой длиннейший
разговор по аппарату с Родзянко. По его словам, положение в Петрограде
таково, что теперь министерство из Думы будто бессильно что-либо сделать,
т.к. с ним борется социал-демократическая партия в лице рабочего комитета.
Нужно мое отречение. Рузский передал этот разговор в Ставку, а Алексеев -
всем Главнокомандующим фронтов. К двум с половиной часам пришли ответы от
всех. Суть та, что во имя спасения России и удержания армии на фронте в
спокойствии нужно решиться на этот шаг. Я согласился. Из Ставки прислали
проект Манифеста. Вечером из Петрограда прибыли Гучков и Шульгин, с
которыми я переговорил и передал им подписанный и переделанный манифест. В
час ночи уехал из Пскова с тяжелым чувством пережитого. Кругом измена и
трусость, и обман!"[28]
Следует дать пояснения к приведенным последним записям из дневника
Николая II.
После того, как царский поезд был задержан в Малых Вищерах, Государь
распорядился направиться в Псков под защиту штаба Северного Фронта.
Главнокомандующий Северным Фронтом был генерал Н.В.Рузский. Генерал,
переговорив с Петроградом и Ставкой в Могилеве, предложил царю попытаться
локализовать восстание в Петрограде путем соглашения с Думой и образования
ответственного перед Думой Министерства. Но царь отложил решение вопроса на
утро, все еще надеясь на миссию генерал Иванова. Он не знал, что войска
вышли из повиновения, и спустя три дня тот был вынужден вернуться в
Могилев.
Утром 2 марта генерал Рузский доложил Николаю II, что миссия генерала
Иванова не удалась. Председатель Гос.Думы М.В.Родзянко через генерала
Рузского заявил по телеграфу, что сохранение династии Романовых возможно
при условии передачи трона наследнику Алексею при регентстве младшего брата
Николая II - Михаила.
Государь поручил генералу Рузскому запросить по телеграфу мнение
командующих фронтами. На вопрос о желательности отречения Николая II
положительно ответили все (даже дядя Николая, великий князь Николай
Николаевич, командующий Кавказским фронтом), за исключением командующего
