Петр I и исторические результаты совершенной им революции
книге "Мир и Запад".
Петр учился уже у безрелигиозного Запада, разлагавшегося под
влиянием всевозможных рационалистических и материалистических идей.
"Европеизацией, — правильно заключает И. Солоневич, — объясняются и
петровские кощунственные выходки. Описывая их, историки никак не могут
найти для них подходящей полочки. В Москве этого не бывало никогда. Откуда
же Петр мог заимствовать и всепьянейший синод, и непристойные имитации
Евангелия и креста, и все то, что с такою странной изобретательностью
практиковал он с его выдвиженцами?
Историки снова плотно зажмуривают глаза. Выходит так, как будто вся
эта хулиганская эпопея с неба свалилась, была, так сказать, личным капризом
и личным изобретением Петра, который на выдумки был вообще горазд. И только
Покровский в третьем томе своей достаточно похабной Истории России
(довоенное издание), — скупо и мельком сообщая о "протестантских симпатиях
Петра", намекает и на источники его вдохновения. Европа эпохи Петра вела
лютеранскую борьбу против католицизма. И арсенал снарядов и экспонатов
петровского антирелигиозного хулиганства был, попросту, заимствован из
лютеранской практики. Приличиями и чувством меры тогда особенно не
стеснялись, и подхватив лютеранские методы издевки над католицизмом, Петр
только переменил адрес — вместо издевательств над католицизмом, стал
издеваться над православием. Этот источник петровских забав наши историки
не заметили вовсе.
VI. НАЧАЛО РАЗГРОМА НАЦИОНАЛЬНОЙ РУСИ
Вернувшись из заграницы Петр не заезжает к жене, не останавливается
во дворце, а едет прямо в дорогой своему сердцу Кокуй. Не правда ли,
несколько странный поступок для русского царя.
На следующий день, во время торжественного приема в Преображенском,
он уже сам начал резать боярские бороды и укорачивать боярские кафтаны. И
после этого насаждения "европейской культуры" Петр возобновил следствие о
бунте стрельцов, хотя стрельцы были жестоко наказаны уже и перед его
отправкой заграницу.
Главой Преображенского розыскного приказа был Федор Ромодановский.
"Собою видом как монстра, нравом злой тиран, превеликий нежелатель добра
никому, пьян во все дни", — так характеризует один из современников этого
палача. Своей невероятной жестокостью этот палач наводил ужас на всех.
"В Преображенском приказе начались ужасающие пытки стрельцов, —
сообщает С. Платонов. — Перед окнами кельи насильно постриженной Софьи по
приказу Петра было повешено несколько стрельцов. Всего же в Москве и в
Преображенском было казнено далеко за тысячу человек". Ужасы, пережитые
Москвой в осенние дни 1698 года историк С. Соловьев характеризует как время
"террора". К ужасу Москвичей они впервые увидели русского царя в роли
жестокого палача.
"Петр сам рубил головы стрельцам, — пишет С. Платонов, — и заставлял
то же делать своих приближенных и придворных".
"По свидетельству современников, в Преображенском селе ежедневно
курилось до 30 костров с угольями для поджаривания стрельцов. Сам царь с
видимым удовольствием присутствовал при этих истязаниях".
"...17 сентября, в день именин царевны Софьи, в селе Преображенском,
в 14 застенках начались пытки. Пытки отличались неслыханной жестокостью", —
пишет С. Мельгунов в своей работе "Прошлое старообрядцев".
...30 сентября совершилась первая казнь в селе Преображенском. Петр
Великий собственноручно отрубил головы пятерым стрельцам.
30 сентября было повешено у Покровских ворот 196 человек. 11 октября
было казнено 144 человека, 12 октября — 205, 13 октября — 141.
"Сто девяносто пять стрельцов было повешено у ворот Новодевичьего
монастыря и перед кельей царевны Софьи; трое из них, повешены подле самых
окон, так что Софья могла легко достать до них рукой, держали в руках
челобитные. Целых пять месяцев трупы не убирались с мест казни"...
17 октября Петр устроил в Преображенском новое издевательство над
несчастными стрельцами.
"17 октября, — пишет историк Соловьев", — приближенные царя рубили
головы стрельцам: князь Ромодановский отсек четыре головы; Голицын по
неумению рубить, увеличил муки доставшегося ему несчастного; любимец Петра,
Алексаша (Меньшиков), хвалился, что обезглавил 20 человек".
Став сам к ужасу народа палачем, Петр хотел, чтобы палачами стали и
придворные. "Каждый боярин, — сообщает Соловьев, — должен был отсечь голову
одного стрельца: 27 октября для этой цели привезли сразу 330 стрельцов,
которые и были казнены неумелыми руками бояр, Петр смотрел на зрелище, сидя
в кресле, и сердился, что некоторые бояре принимались за дело трепетными
руками". Ходили слухи, что один из стрельцов, которого пытал Петр, плюнул
ему в лицо, крикнув: "Вот тебе, собачий сын, антихрист!"
"Петр самолично присутствовал при допросах и пытках стрельцов, когда
скрипела дыба и свистели батоги, когда хрустели кости, рвали жилы и шипело
мясо, прижигаемое каленым железом". 30 сентября, когда был казнен 341
стрелец, Петр был, вечером на пиру, устроенном Лефортом и по свидетельству
автора одних мемуаров "оказывал себя вполне удовлетворенно и ко всем
присутствующим весьма милостивым".
Многие из стрельцов были казнены по новому, по заморскому: их
колесовали. Это была первая из "прогрессивных" реформ, примененная Петром
по возвращении на родину.
"Ужасающий стрелецкий розыск, 1689 г. — пишет С. Платонов, — в
третий раз поставил Петра пред тою враждебною ему средою, в которой на
первом, наружном плане стояли стрельцы, а за ними придворные круги с
Милославскими в центре и все вообще хулители Петра. В третий раз ликвидируя
политическую смуту, Петр проявил неимоверное озлобление против своих
антагонистов.
...Наблюдавшие личную жизнь Петра в эти дни современники отмечают,
что царь способен был приходить в чрезвычайное раздражение, даже в
бешенство. В сентябре 1698 года, на пиру в известном нам доме Лефорта, Петр
рассердился на своих ближайших сотрудников и пришел в такое неистовство,
что стал рубить своею шпагою окружающих без разбора, в кого попадал удар, и
многих серьезно поранил. Его успел унять его любимец Алексашка Меньшиков.
Но недели три спустя сам Алексашка был на балу до крови побит Петром по
пустячному делу — за то, что танцевал, не сняв сабли. А еще через несколько
дней на пиру у полковника Чамберса Петр опрокинул Лефорта на землю и топтал
ногами. Все это признаки чрезвычайного душевного возбуждения".
Так вел себя в области политической деятельности Петр I, которого
историк Ключевский характеризует как "исключительно счастливо сложенную
фигуру" (?!).
"Ряд ошеломляющих событий 1698 года, — замечает Платонов, — страшно
подействовал и на московское общество и на самого Петра. В обществе
слышался ропот на жестокости, на новшества Петра, на иностранцев, сбивших
Петра с пути. На голос общественного неудовольствия Петр отвечал
репрессиями: он не уступал ни шагу на новом пути, без пощады рвал всякую
связь с прошлым, жил сам и других заставлял жить по новому".
Если согласиться с Ключевским и признать Петра "исключительно
счастливо сложенной фигурой", то Ленина и Сталина надо тогда признать еще
более "счастливо сложенными натурами". Еще более великими, чем Петр,
гениями святотатства и разрушения.
"Утро стрелецкой казни, — как верно замечает в своих очерках
русского масонства, Иванов, — сменилось непроглядной ночью для русского
народа".
Петр — Антихрист — "Зверь, вышедший из бездны", — решил народ.
Писатель Галицкий за то, что он назвал Петра Антихристом, был копчен на
медленном огне, над костром.
VII. ОБЪЯВЛЕНИЕ ВОЙНЫ ПРАВОСЛАВНОЙ ЦЕРКВИ
Однажды в присутствии царицы Натальи Патриарх упрекнул Петра, сказав
ему:
— Ты русский царь, а дома ходишь в иноземной одежде.
На это Петр дерзко заявил:
— Чем заботиться о моих портных, думай лучше о делах церкви.
Еще когда была жива мать Петра, он уже сказал Патриарху, чтобы ни
он, ни другие представители церкви не являлись на совещания по
государственным делам.
"Уничтожается церемония в Неделю Ваий, в которой царь раньше
участвовал лишь как первый сын Церкви, а не как главный ее распорядитель.
Церемония эта с одной стороны возвышала перед народом сан Патриарха, а с
другой стороны имела в виду упрочить и авторитет государственной власти
Государя через участие его перед лицом всего народа в религиозной церемонии
в качестве первого сына Церкви. До смерти матери и Петр участвовал в этой
церемонии, держа за повод осла, на котором сидел Патриарх Адриан, но между
1694 и 1696 г. этот обряд был отменен, как якобы унизительный для царской
власти".
Прекратился обряд страшного суда перед великим постом, с
прекращением церковного настроения в правящих сферах. Обряд пещного
действия, иллюстрировавший ту истину, что над государственной властью стоят
высшие законы Божий, прекратился, когда восхваление принципа перестало
соответствовать действительности (IV, 514, прим, 7); была нарушена
Страницы: 1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9, 10, 11, 12, 13, 14, 15