Савва Морозов, великий российский предприниматель

Тимофеевича Морозова о необходимости подачи совместно с другими

фабрикантами докладной записки по фабричному вопросу, представив содержание

ее в копии.

Ознакомившись с ее содержанием и не разделяя изложенного в ней взгляда

директора правления, М. Ф. Морозова, И. А. Колесников и А. М. Вагурин от

подписи таковой отказались, предоставив ему, Савве Морозову, право, если он

найдет нужным, подписать докладную записку на его личную ответственность,

как директора, заведующего фабриками, о чем составлен настоящий протокол.

Члены правления: М. Ф. Морозова, Савва Морозов, И. А. Колесников, А. М.

Вагурин".

Забастовка на Никольской мануфактуре.

В феврале 1905 г. забастовочная волна докатилась и до Никольской

мануфактуры. За 20 лет после "Морозовской стачки" 1885 г., когда к

управлению пришел Савва Тимофеевич Морозов, положение рабочих изменилось:

были отменены штрафы, повышены расценки, построены новые спальни для

рабочих, учреждены стипендии для учащихся и т. д. Однако коренного

улучшения условий труда и быта произойти не могло, потому что любые

нововведения, финансовые расходы надо было утверждать на правлении, где

требовалось большинство голосов. У многих рабочих Савва Морозов, в отличие

от своего отца и матери, пользовался доверием. Забастовав, рабочие

потребовали 8-часового рабочего дня и повышения зарплаты, но он им отказал,

так как не мог принимать подобные решения: реальным хозяином предприятия

была М. Ф. Морозова, а она категорически воспротивилась желанию сына пойти

навстречу рабочим. Савва потребовал, чтобы мать полностью передала

распоряжение делами на фабриках в его руки, но в ответ на это в начале

марта сам был устранен от управления. При этом мать пригрозила ему

учреждением опеки. Она ему заявила: «Сам не уйдешь – заставим. Под опеку

возьмем как недееспособного. Доктора да адвокаты помогут нам.… Уходи

подобру-поздорову, не срами перед всей Россией!

Положение усугублялось личным одиночеством, отсутствием

взаимопонимания с женой, Морозов начинает избегать людей, много времени

проводит в полном уединении, не желая никого видеть. Изоляции

способствовала и Зинаида Григорьевна, бдительно следившая за тем, чтобы к

нему никто не приходил, и изымавшая поступавшую на его имя корреспонденцию.

Пополз слух о сумасшествии. Такая версия всем "заинтересованным лицам",

включая родственников, была удобна, позволяла объяснить неожиданный отход

его от общественной деятельности. Сохранилось коротенькое деловое письмо

Морозова, датируемое 26 марта, то есть периодом полного уединения, и

адресованное в Петербург инженеру А. Н. Тихонову, работавшему у него :"Я

решил прекратить разведки (речь идет о геологических изысканиях на Урале)

ввиду соображений, которые сообщу Вам впоследствии. Когда будете проезжать

Москву, заезжайте ко мне. Мне хотелось бы пристроить Вас куда-нибудь на

место". Нет нужды доказывать, что это письмо написано вполне здравомыслящим

человеком, ощущающим нравственную ответственность за судьбу тех, кто был с

ним связан.

Изоляция от общества.

По настоянию жены и матери был созван консилиум, констатировавший 15

апреля 1905 г., что у мануфактур-советника Морозова наблюдалось "тяжелое

общее нервное расстройство, выражавшееся то в чрезмерном возбуждении,

беспокойстве, бессоннице, то в подавленном состоянии, приступах тоски и

прочее". Рекомендовалось направить его для лечения за границу. Через

несколько дней, в сопровождении жены и врача Селивановского Савва

Тимофеевич выехал сначала в Берлин, а затем на юг Франции, в Канн. Здесь,

на берегу Средиземного моря, в номере "Ройяль-отеля", 13 (26) мая 1905 г.

он застрелился.

Многие обстоятельства этого шага до сих пор не ясны. Власти утверждали,

что виновниками его гибели были большевики, которых поддерживал Морозов и

которые начали его шантажировать. Такую версию изложил в донесении в

Департамент полиции московский градоначальник. Подобное объяснение получило

распространение и попало в мемуары Витте. По его словам, "чтобы не делать

скандала, полицейская власть предложила ему выехать за границу. Там он

окончательно попал в сети революционеров и кончил самоубийством". Внук

Саввы Тимофеевича, основательно изучивший многие перипетии судьбы деда,

задает в своей книге вопрос: зачем вообще революционерам надо было угрожать

Морозову? В подтверждение официальной версии никогда не было приведено

никаких доказательств. Истинные причины трагического решения еще

сравнительного молодого чело- века, отца четверых детей, были иными, лежали

значительно глубже, и их верно уловили хорошо знавшие Морозова люди. "Когда

я почитал телеграмму о его смерти ,- писал Горький ,- и пережил час острой

боли, я невольно подумал, что из угла, в который условия затискали этого

человека, был только один выход - в смерть. Он был недостаточно силен для

того, чтобы уйти в дело революции, но он шел путем, опасным для людей его

семьи и круга". В. И. Немирович-Данченко заметил: "Купец не смеет

увлекаться. Он должен быть верен своей стихии выдержки и расчета. Измена

неминуемо поведет к трагическому конфликту.12 Существует еще одна версия

смерти Саввы Тимофеевича Морозова, отличающаяся от остальных: «жена

уверяла, что в тот момент, когда она обнаружила мужа мертвым, окно было

открыто и она заметила человека, бегущего от отеля. Покойник лежал с

закрытыми глазами, но до его век никто из домашних не дотрагивался. Да и

почерк на предсмертной записке показался ей немного необычным… Зинаида

Григорьевна Морозова была свято убеждена, что ее муж никогда не решился бы

на самоубийство».

Но истинную причину смерти мануфактур-советника Морозова мы никогда не

узнаем. 13

Вот они, траурные извещения, которые можно прочитать и сегодня, три

четверти века спустя, на хранимых в архивах пожелтевших газетных страницах:

«Правление Никольской мануфактуры «Савва Морозов, сын и компания» с

глубоким прискорбием извещает о кончине незабвенного своего директора Саввы

Тимофеевича Морозова, скончавшегося в Канне на французской Ривьере 13 мая

сего года. Панихиды по усопшему будут совершаться в правлении мануфактуры

ежедневно», - сообщало «Русское слово»

«Совет старейших Общества любителей верховой езды в Москве извещает о

кончине глубокоуважаемого своего президента Саввы Тимофеевича Морозова» –

объявление в «Московском листке»

«Русские ведомости» печатали извещение: «От дирекции, артистов и

служащих Московского Художественного театра. В среду 18 мая в Камергерском

переулке (дом Лианозова) будет отслужена заупокойная литургия по Савве

Тимофеевиче Морозове.

На траурное богослужение приглашало москвичей и Общество содействия

развитию мануфактурной промышленности.

Но нигде ни одной строкой не упоминалась причина внезапной смерти

человека, которого еще недавно друзья и знакомые встречали бодрым,

физически здоровым.

Правда «Скорбный листок» в «Московских ведомостях» оказался более

откровенным:

«О причинах неожиданной смерти мануфактур-советника Саввы Тимофеевича

Морозова, известного цветущим здоровьем, вчера много говорили в различных

общественных кружках столицы и преимущественно в коммерческих, где известие

было получено еще утром.

…Савва Тимофеевич умер от болезни сердца, и полагают, что эта болезнь

развилась на почве сильного нервного потрясения, полученного покойным.

Рассказывают, что на фабриках Никольской мануфактуры началось рабочее

движение чисто экономического характера, вызванное соображениями о

необходимости сократить рабочий день, увеличить заработную плату и пр.

Движение это носило совершенно мирный характер и выражалось, главным

образом, в мирных переговорах администрации с рабочими… Савве Тимофеевичу

Морозову как главному директору-распорядителю товарищества пришлось принять

ближайшее участие в этих переговорах, как с рабочими, так и с

администрацией фабрик. Все это сильно расстроило Савву Тимофеевича, и он,

потрясенный уехал в Москву. Врачи констатировали сильное нервное

расстройство и посоветовали путешествие за границу. Не прожив за границей и

месяца, Савва Тимофеевич скончался.

Савва Тимофеевич Морозов успел зарекомендовать себя большой энергией,

был в высшей степени самостоятелен в решениях и настойчив».

Смерть примирила родственников с Саввой. Согласно христианским канонам,

самоубийцу нельзя хоронить по церковным обрядам. Морозовский клан

объединился и, используя и связи и деньги, начал добиваться разрешения на

похороны. Властям были представлены путанные и довольно разноречивые

свидетельства врачей о том, что смерть была результатом "внезапно

Страницы: 1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8