ериод 1998-2002 годов запомнится современникам и серьезными политическими сдвигами, изменившими облик нашего мира. В значительной мере оказалась преодолена свойственная всему послевоенному этапу истории тенденция к политической партикуляризации и сегментации. Резко заявив о себе в начале 90-х годов, она постепенно начала уступать место консолидационным и интеграционным процессам, самым впечатляющим примером которых стало со-здание Европейского союза с последующей унификацией законодательства, гражданст-ва и даже денежного оборота. Вне зависимости от того, считают исследователи про-текающие в Европе процессы наиболее адекватной формой глобализации или вообще не относят их к проявлениям таковой, с точки зрения политолога формирование постнациональных политических образований, возникновение новых оснований гражданст-ва, модернизация демократических принципов и иные процессы, тесно связанные с европейской интеграцией, представляют особый интерес. И несмотря на то, что современная объединенная Европа последовате-льно выступает за неприменение силы в международных отношениях, многие рассматривают ее в качестве единственного противовеса беспрецедентному геополити-ческому влиянию США. Вне всякого сомнения, события 11 сентября 2001 г. положили начало новой геополитической реальности; тем не менее, процессы, порожденные террористическими актами, имеют, как мы полагаем, преходящий характер. Они неспособны повернуть вспять трансформацию государства-нации. Такая трансформация, включающая в себя изменение внутренних основ гражданства, модификацию де-мокра-ти-ческих процедур и принципов функционирования гражданского общества, составит значительную часть политических процессов в новом столетии.В последние годы наметилось серьезное переосмысление места человека в современном обществе. Дискуссии на эту тему затрагивают весьма широкий спектр актуальных вопросов. В первую очередь, разуме-ется, западные исследователи акцентируют внимание на дроблении и, соответственно, усложнении структуры самих развитых обществ, на уменьшении роли публичной сферы, на росте индивидуализ-ма и автономности граждан. Именно на рубеже XX-XXI столетий явно негативные акценты, преобладавшие в оценке подобной трансформации сменились более нейтральным отношением к ней как к процессу станов-ления скорее не индивидуализированного, a персонализированного общества. Но вместе с тем обнаружилась и весьма сомнительная тенденция применения традиционных принципов либера-льной политической и социальной теории не только к индивидам, но и к группам и сообществам, формирующимся в том числе по этническим, расовым или национальным признакам. В какой-то мере эта тенденция представляет собой понятную реакцию на слишком прямолинейные концепции “конфликта цивилизаций”, но она бросает вызов концептуальным идеям соподчинения человека и общества, на которых веками базировалась за-пад-ная модель социального устройства. Сегодня можно без преувеличения утверждать, что проблема человека -- наиболее сложная и актуальная во всем комплексе общественных нау - вновь вышла на первый план в теоретической социологии. Нет сомнений, что необходимы новые подходы к ее осмыслению, что одна из настоятельных потребностей обществоведения в XXI в. заключается в творческом пересмотре ряда сложившихся стереотипов, и в этом может сыграть свою положительную роль творческое наследие И.Т. Фролова.
§ 3.2. Образ "открытого общества"Прежде чем ответить на вопрос, происходит ли "глобализация", хорошо бы понять, чту это такое. Как утверждает один из авторов, исследующих "глобальное управление" (global governance), в дискуссиях на эту тему "за какофонией слов" "скрыты споры о фундаментальных вещах". Но поскольку они скрыты, оценить их "фундаментальность" не так просто.Тема "глобализации", широко обсуждаемая в политике, науке, средствах массовой информации, стала, с одной стороны, всепроникающей, а с другой - столь расплывчато трактуемой, что это не может не компрометировать сам предмет. Чтобы избежать нечеткости, сначала тезисно изложим позицию.1. Нельзя сказать что-либо внятное о нашем предмете, игнорируя воздействие, оказанное на мир войной 1999 года на Балканах и явной "глобализацией" Североатлантического союза, особенно с принятием на сессии НАТО в Вашингтоне новой стратегической концепции блока, ориентирующей его на расширение за пределы своей сферы ответственности. После Косова мы имеем другой мир, нежели тот, что существовал до 24 марта 1999 года. Недаром в Концепции национальной безопасности Российской Федерации тенденция к "глобализации" НАТО посредством ее расширения на Восток отнесена к числу основных угроз национальной безопасности нашей страны.2. Термин "глобализация", когда его употребляют, как часто бывает, абстрактно, без указания на объект глобализации, теряет смысл. Пресловутая "глобализация мира" не только банальность, утверждающая, что мир всемирен и шарообразен, но, увы, еще и мнимая величина, беспредметное ничто. Принуждение к работе с такого рода мнимостями обессиливает ум и обезоруживает современного человека перед лицом угроз, действительно планетарных по своей природе и связанных в первую очередь с глобализацией процессов передачи информации, финансовых рынков и новейших видов оружия массового уничтожения. Все это в полной мере обнаружило себя в последней трети XX столетия.3. Реально идущие процессы планетарного охвата необходимо отличать от глобализма как идеологии; последняя тоже реальность, но идеального плана. Как и всякая идеология, глобализм - это фальсифицированное мировоззрение. Он имеет свои метафизические корни и выступает ныне главным претендентом на всемирную победу в идеологической борьбе с ослабевшими конкурентами.4. Образ "открытого общества", пропагандируемого Джорджем Соросом, - характернейший инструмент глобализма. Книжные труды Сороса, фигуры во многих отношениях замечательной, вместе с его деятельностью финансиста позволяют, принимая также во внимание последние попытки Всемирной торговой организации (ВТО) ускорить "глобализацию", лучше увидеть связь между идеологическими схемами глобализма, с одной стороны, и практикой глобализации таких ключевых отраслей, как международные финансы и международная торговля, с другой.
§ 3.3. Глобализм как идеологияРеальный процесс глобализации средств и технологий передачи информации, финансовых рынков, новейших видов оружия находит свое оформление в идеологии глобализма. На сегодняшний день это самый влиятельный "изм" из всех существующих. Важно то, что глобалистский проект, сформулированный в последней трети XX века, предстает унифицированной и, надо сказать, своевременной заменой двух сошедших со сцены либо существенно потесненных идеологий Нового времени - либерализма и коммунизма. В исторической ретроспективе протяженностью свыше 400 лет, начиная с религиозных войн XVI века и кончая призывами Римского клуба к "глобальной революции", мы постоянно имеем дело с движением, возрождением и распространением революции, по всем признакам и перманентной, и мировой.О генетическом сродстве либерализма и коммунизма я писал в заметках на книгу известного французского историка Франсуа Фюре "Прошлое одной иллюзии": "Происхождение коммунистической иллюзии может быть понято лишь в ее неразрывной связи с рационалистической иллюзией - иллюзией абстрактного равенства любых индивидуальных "Я", равенства в "общечеловеке". Идеальное совпадение демократической одержимости равенством и коммунистической иллюзии мы наблюдаем в фигуре демократа и коммуниста Бабёфа, верного сына французской революции, возвещавшего, что она лишь "предвестник другой, более великой... революции, которая будет последней"" . Глобализм как идеология, идя на смену либеральному и коммунистическому миропониманиям, продолжает дело Революции с большой буквы - Революции как эпохи, как универсума, как страсти. Язык глобалиста - это язык революционера. Недаром, например, Джордж Сорос так любит подчеркивать свой значительный вклад в революции 1989 года в Восточной Европе .Революция, рассматриваемая не как единичное событие в том или ином месте, но как реальность, признаки которой отличают Новое время от того, что предшествовало ему и что грядет за ним, - это стержень и основное содержание эпохи модерна. Революция притязает на мир, она всегда глобальна. Это понимали авторы "Манифеста Коммунистической партии", хорошо видевшие, что революция не ограничится разрушением алтарей и тронов, хотя и это важно: без разрушения алтаря и трона революция невозможна, в ниспровержении она находит свой смысл; так называемая созидательная работа революции насквозь утопична: обещания революционеров всегда ведут к утопосу, то есть месту, которого нет. Авторы "Манифеста" предполагали и еще одно: они писали в 1848 году, что класс, который вершит революцию, вернее, от имени которого она вершится, пересоздаст наперекор Создателю весь мир "по своему образу и подобию", открывая тем самым глобальное поприще для этой низкой пародии на сотворение мира - для Революции.Тот же глобальный пафос мировой революции отчетливо прозвучал в 1968 году, когда Бжезинский - его слова я цитирую не первый раз - написал: "Наша эпоха не просто революционная: мы вошли в фазу новой метаморфозы всей человеческой истории. Мир стоит на пороге трансформации, которая по своим историческим и человеческим последствиям будет более драматичной, чем та, что была вызвана французской или большевистской революциями... В 2000 году признбют, что Робеспьер и Ленин были мягкими реформаторами ".Глобализм как идеология революционен, революция как практика нигилистического разрушения глобальна: предоставленная самой себе, она действительно не способна остановиться и - в 2000 году, как в 1917-м, - может победить только в мировом масштабе.Но глобализм, устойчивые идеологические модели которого, повторяю, не могли появиться раньше последней трети ХХ века, развивается и набирает силу во времена всеобщего духовного кризиса. "Рушится прежняя картина мира, теряет смысл вся система старых понятий, - писал в 1994 году немецкий философ-либерал Гюнтер Рормозер. - Не функционирует и язык, посредством которого мы могли бы интерпретировать нашу историческую ситуацию... У нас нет более ответа на вопрос о цели общественного развития. Тем самым, по существу, теряют почву под ногами все идеологии..." Поэтому глобализм, революционизируя мир, не только наследует в этом либерализму и коммунизму, но и одновременно выступает их могильщиком. Почву под ногами теряют все идеологии, и глобалистский дискурс в некоторых частях - это уже даже не идеология, а своего рода заклинание. Глобализм - не только высшая стадия либерализма и коммунизма, это последняя стадия мировоззренчески фальсифицированного постижения мира.
Страницы: 1, 2, 3, 4, 5, 6, 7
