Реферат: Десять самых жестоких монархов в истории
Самым знаменитым сооружением Цинь Ши хуанди стала Великая Китайская стена, призванная защитить страну от евразийской степи, от набегов северных варваров. Эту Стену, - крепостной вал длиной 4 тыс. километров, шириной в пять-шесть рядов всадников, башнями через каждые 60-100 метров, - строили около двух миллионов человек, - и солдаты, и военнопленные, и преступники. Большинство тут же и полегло. Умерших не хоронили, оставляли на месте, в земляной насыпи стены…
Как говорит старый китайский историк, "управляя подданными, Цинь Ши хуанди всецело распоряжался их жизнью и смертью". Если где-то замышлялось восстание, он мог поголовно вырезать весь мятежный округ. Инакомыслие при нем преследовалось, искусство и религия подавлялись. В стране не должно было существовать никаких иных объектов для поклонения и восхищения, кроме нее, великой Власти. Власть сама по себе, во имя самой себя.
И все же именно Ин Чжэн во многом создал цивилизацию Поднебесной такой, какой она просуществовала больше двух тысячелетий. Он унифицировал оси телег и прически людей, он ввел единую монету и единую письменность. И все китайские книги по сию пору написаны теми самыми иероглифами, которые одобрил в свое время первый император империи Цинь.
Иисус Навин
"Перебили всех жителей Гая на поле, в пустыне, куда они преследовали их…Падших в тот день мужей и жен, всех жителей Гая, было двенадцать тысяч… И сожег Иисус Гай, и обратил его в вечные развалины, в пустыню, до сего дня… В тот же вечер взял Иисус Макед и поразил его мечом, и предал заклятию их и все дышащее в нем… И пошел Иисус из Македа к Ливне и истребил все дышащее, что находилось в ней, никого не оставил в ней, кто бы уцелел… Из Ливны пошел к Лахису, и поразил его мечом и все дышащее, что было в нем, и истребил его так, как поступил с Ливною. И тогда пришел на помощь Лахису Горам, царь Газерский, но Иисус поразил его и народ его, так что никого у него не оставил, кто бы уцелел. И пошел Иисус из Лахиса к Еглону, и взяли его в тот же день, и поразили его мечом, и все дышащее, что находилось в нем, предал он заклятию, как поступил с Лахисом. И пошел Иисус и все Израильтяне вместе с ним из Еглона к Хеврону и воевали против него и взяли его и поразили мечом, и царя его, и все города его, и все дышащее, что находилось в нем; никого не оставил, кто уцелел бы"… И так далее, город за городом.
Что мы читаем? Материалы дела в трибунале по невиданному в истории геноциду? Нет, отнюдь. Это повесть о подвигах Иисуса Навина, того самого, чей трубный зов по милости Господней сокрушил стены непобедимого дотоль Иерихона. Иисуса Навина, вернувшего евреям землю их отцов. Один перечень городов и народов, до последнего младенца истребленных героем Ветхого Завета, занимает в Священном Писании несколько убористых страниц. Не хотелось бы морализировать на сей сюжет. Но было бы нелепо забывать, на какой крови замешано основание западноевропейской цивилизации, которую многие культурологи предпочитают называть иудео-христианской.
И, для полноты картины, расскажем еще об одном приятном происшествии из жизнеописания сего великого мужа. Пять Аморрейских царей достойно сражались против израильтян, но проиграли битву и укрылись в пещерах. "Тогда Иисус сказал: откройте отверстие пещеры и выведете ко мне из пещеры пятерых царей тех. Когда вывели царей сих к Иисусу, Иисус призвал всех израильтян и сказал вождям воинов, ходивших с ним: подойдите, наступите ногами вашими на выи царей сих. Они подошли и наступили ногами своими на выи их. Иисус сказал им: не бойтесь и не ужасайтесь, будьте тверды и мужественны, ибо так поступит Господь с врагами вашими, с которыми будете воевать. Потом поразил их Иисус, и убил их, и повесил их на пяти деревьях".
Чингисхан (1205 - 1227)
Следуя своим древним обычаям, монголы, - даже в случае, когда вершилась месть и все враги-мужчины должны были быть поголовно умерщвлены, - оставляли в живых красивых женщин и маленьких детей, тех, которые не переросли колеса кочевой кибитки. Чингисхан, великий владыка Евразии, чьим именем пугали детей на просторах от Великой Китайской стены до Киева и Исфагана, был снисходительней к врагам, нежели Иисус Навин и воины Израиля.
На самом-то деле Чингис-хан - это титул. Юноша Темучин, - именно так нарекла мать повелителя всех монголов, - выходец из обедневшего, хотя и весьма благородного рода, стал классическим персонажем сказки о том, как жесткий ум и благородная воля преображают окружающую действительность. Его восхождение явило собой исторический переворот, объединивший Евразию. Монгольская империя, созданная батырами-кочевниками, в какой-то мере выполнила ту же роль, что и Римская, то есть обозначила пределы цивилизации: если Рим - это Запад Евразии, то Великая Монголия и наследовавшая ей Великая Россия - ее Восток. Современному человеку, проезжающему за неделю на курьерском поезде от Москвы до Пекина, трудно себе представить, что когда-то в древности, когда расстояния изменяли днями пути в седле, это было общее пространство, объединенное одной волей и одной властью.
Молодость и солидарность - вот они, основы могущества Чингисхана. В "Сокровенном сказании монголов", - великом эпосе Востока и единственном в своем роде литературном памятнике кочевого племени, - приводится напутствие, с которым Темучин, только что провозглашенный Чингис-ханом, обратился к своим единоплеменникам: "Не разрушайте своего согласия, не развязывайте того узла единодушия, который вы завязали; не обрезайте своего собственного ворота".
Он начинал с того, что отомстил убийцам своего отца, он закончил тем, что стал одним из величайших владык вселенной, - и только потому, что умел хранить верность старой дружбе, жаловать старых друзей и ни на миг не оставлять их без интересного дела. Они с юных лет уходили в степь, и лучшей наградой для них были не новые табуны, тем более не золото-серебро, а красивые женщины, которых они добывали друг другу, с которыми они восходили на ложе…
"Сокровенное сказание" хранит множество благородных историй, способных украсить самую знаменитую западную рыцарскую повесть. В одном из выигранных сражений под Чингисханом был подстрелен конь, а сам повелитель ранен в шейную артерию. И спросил Чингисхан: "После сражения при Койтене, когда мы тесня друг друга, перестраивались с горного кряжа, летели в нас стрелы. Не знаете ли, кто это пристрелил тогда моего беломордого саврасового боевого коня? С горы-то?". И отвечал ему Чжебе: "Это я стрелял с горы! Если хан повелит казнить меня, то останется от меня только мокрое место в ладонь. Если же хан на то соизволит, то вот как послужу ему: "Перескачу тинистые воды, с налету разобью бел-камень. По приказу синь-камень сокрушу". Тогда Чингисхан сказал: "Подлинный враг всегда таит про себя свое душегубство и свою враждебность. Он придерживает свой язык. Что же вот этот? Он сам себя выдает с головой. Он достоин быть товарищем"…
Большой поклонник быта и истории кочевников Лев Николаевич Гумилев скорее всего прав, когда утверждает, что все мифы о монгольской жестокости - не больше, чем горькая память о столкновении кочевой и земледельческой культуры. Да, воины Чингисхана разрушили создававшуюся тысячелетиями оросительную систему Средней Азии - города и сады навеки засыпал песок; да, они продавали в рабство персидских мастеров и уводили в Орду красивых женщин; да, они не оставляли в живых воина-мужчину, если тот не подчинялся их власти и не присягал им на верность… Но в этом не было излишней и тем более нарочитой жестокости. Чингисхан и его воины поступали так, как принято было поступать в их родных степях. И они попросту распространили свой обычай на половину мира.
Юлий Грозный (1503 - 1513)
Легенда гласит, что однажды, в дни восстания римской черни, он выбросил первосвященнические ключи от неба в Тибр, и, опоясав себя мечом, воскликнул: "Пусть меч нас защитит, раз ключи святого Петра оказываются бессильны". Действительно, римский первосвященник Юлий Второй, прозванный Грозным, по складу своей личности меньше всего на свете соответствовал идеалу служителя христианской Церкви. Но, не походя на священника, он, как и некоторые другие Римские папы этой эпохи, почти идеально воспроизводил возрожденческий образ государя-тирана. Жестокий и щедрый, коварный и обходительный, - этот властитель достигал цели, чего бы это ему ни стоило.
На папском престоле Юлий фактически оказался преемником своего давнего врага Александра Борджиа (понтификат разделившего их Пия Третьего длился всего три недели). Но если Александр жил в плену страсти, и потому его правление, прославившее искусство любви и ремесло приготовления ядов, отличалось избыточным и небезопасным артистизмом, в дни Юлия царил жесткий расчет политика. Но даже Никколо Макиавелли, - поначалу недоброжелатель нового Папы, в свое время срисовавший своего "Князя" с Чезаре Борджиа, сына Александра Шестого, - вынужден был признать, что Юлий Второй лучше справился с задачей объединителя Италии.
Враги Юлия утверждали, что нет такого преступления, в котором он ни был замешан. Дескать, в юности он зарабатывал на хлеб обычным пиратством, продавал девушек в рабство. Став Первосвященником, отлучил от Церкви весь народ Венеции, заранее прощая грехи тому, кто убьет венецианца или завладеет его имуществом. Или еще один случай. Папа подстрекал Геную к восстанию против французов, но когда восстание было подавлено, не пришел, как обещал, на помощь, а, напротив, помог французскому королю расправиться с генуэзцами. Алчность и коварство были у него в крови. Захватывая какой-либо город, Юлий не только добивал всех его защитников, но отдавал и мужчин, и женщин, и их имущество в полную власть своих солдат, опять же, заранее отпуская им всевозможные грехи. Наконец, когда в его отсутствие в Риме вспыхнуло восстание, он, вернувшись в город, перебил около пятнадцати тысяч граждан. И при этом напоминал в письме Шпренгеру и Инститорису, авторам "Молота ведьм", знаменитого руководства для инквизиторов, что всякий автор доноса заслуживает полного отпущения грехов…
