Культура и современные эпидемиологические тенденции в психологии

p align="left">Результатом ценностного конфликта становятся вытеснение собственной агрессивности и ее проекция на других людей. Таким образом, собственная враждебность подавляется и приписывается окружающему миру, что и ведет, согласно К. Хорни, к резкому росту тревоги по двум причинам: 1) восприятие окружающего мира как опасного, 2) восприятие себя как не способного этой опасности противостоять (вследствие запрета на агрессию, а значит, активное сопротивление опасности). В качестве еще одной причины роста тревожных, впрочем, так же как и депрессивных, расстройств можно назвать культ силы и культ рациональности, которые ведут к запрету на переживание и выражение негативных эмоций. При этом резко затрудняется их психологическая переработка, а значит, происходит их постоянное накопление, при этом психика работает по принципу «парового котла без клапана».

Современное лицо эмоциональных нарушений сильно окрашено соматическими симптомами, которые нередко настолько маскируют сами эмоции, что выходят фактически на передний план в виде соматоморфных расстройств. Такая склонность современного человека к соматизации, или склонность переживать психологический стресс на физиологическом уровне, также имеет, на наш взгляд, определенные культуральные источники. Культ рационального отношения к жизни, негативная установка по отношению к эмоциям как явлению внутренней жизни человека находят выражение в современном эталоне супермена -- непрошибаемого и как бы лишенного эмоций человека. В лучшем случае эмоции сбрасываются как в помойную яму на концертах панк-рока и дискотеках. Запрет на эмоции ведет к их вытеснению из сознания, а расплата за это -- невозможность их психологической переработки и разрастание физиологического компонента в виде болей и неприятных ощущений различной локализации.

Таким образом, запрет на различные эмоции (как следствие вышепроанализированных ценностей) является одним из факторов эмоциональных расстройств. Эти данные получены с помощью опросника, разработанного В.К. Зарец-ким. Он включает вопросы типа: «Жаловаться ниже моего достоинства» (запрет на печаль) или «Страх -- признак слабости» (запрет на страх) и т.п. Тестируется запрет на четыре базальные эмоции -- радость, гнев, страх, печаль. Положительные ответы рассматриваются как запрет на переживание и выражение соответствующих эмоций. В таблице приведены проценты положительных ответов в группе здоровых и в группе с эмоциональными расстройствами.

Установки по отношению к эмоциям в норме и патологии, %

Подытоживая, можно сказать, что эмоциональные нарушения тесно связаны с культом успеха и достижений, культом силы и конкурентности, культом рациональности и сдержанности, характерными для нашей культуры. Тот или иной тип ценностей и установок связан с определенными синдромами -- депрессивным, тревожным, со-матоморфным. Разведение это достаточно условно, и все выделенные установки могут присутствовать при каждом из трех анализируемых расстройств. Речь идет лишь об удельном весе тех или иных установок, о тенденциях, но не о жестких причинно-следственных связях определенной установки с определенным синдромом.

Итак, многие современные культурные ценности и нормы сопряжены с запретом на отдельные эмоции, в частности и эмоции вообще, но при этом парадоксальным образом эти же нормы и ценности сопряжены со стимулированием эмоций, которые они призваны подавлять. Так, культ успеха и благополучия исключает печаль, тоску, недовольство жизнью. При этом именно с ним оказывается культурально сопряженной депрессия. Культ силы и конкурентность несовместимы с чувством страха, однако именно с ними связывает К. Хорни рост тревожного аффекта в нашей культуре. Наконец, культ рациональности, в виде общего запрета на чувства, способствует их вытеснению, т.е. постоянному накоплению и превращению нашего тела в отстойник физиологических корреляций (сравните макросоциальный и соматический уровни). Наблюдается эффект обратного действия сверхценностной установки: культ успеха и достижения сверхценной значимости ведет к пассивности, культ силы -- к избеганию и ощущению беспомощности, культ рациональности -- к накоплению эмоционального напряжения, разрастанию его физиологического компонента.

В последние десятилетия за рубежом интенсивно проводятся исследования эмоциональной экспрессивности в семьях, убедительно доказавшие на разных типах больных и в разных культурах связь негативных эмоций в семье с благоприятным или неблагоприятным течением заболевания. Согласно экспериментальным данным, депрессивные больные больше, чем больные других групп, оказались зависимы от уровня негативных эмоций в семье. Так, достаточно надежным предиктором неблагоприятного течения депрессии оказался положительный ответ на один-единственный вопрос, задаваемый депрессивным женщинам: « Часто ли Вас критикует Ваш муж?».

Суммируя данные наблюдений психологов

Таблица. Многофакторная модель эмоциональных расстройств

Уровни исследования	Объекты исследования
	Эмоциональные расстройства
	Депрессивные	Тревожные	Соматоморфные
Макросоциальный	Социальные ценности и стереотипы, способствующие росту отрицательных эмоций и затрудняющие их переработку
	Культ успеха и достижения	Культ силы и конкурентность	Культ рацио и сдержанность
Семейный	Особенности семейной системы, способствующие индуцированию, фиксации и трудностям переработки отрицательных эмоций
	Закрытые семейные системы с симбиотическими связями
	Высокие родительские требования и ожидания, высокий уровень критики	Недоверие к другим людям (вне семьи), изоляция, сверхконтроль	Игнорирование эмоций в семейных отношениях н запрет на их проявление
Межличностный	Трудности в построении близких отношений с людьми и получении эмоциональной поддержки
	Высокие требования и ожидания от других людей	Негативные ожидания от других людей	Трудности самовыражения и понимания других
Личностный	Личностные установки, способствующие негативному восприятию жизни, себя, других и затрудняющие самопонимание
	Перфекционизм	Скрытая враждебность	«Жизнь во вне» (алекси-тимия)
Когнитивный	Когнитивные процессы, стимулирующие отрицательные эмоции и затрудняющие самопонимание
	Депрессивная триада	Тревожная триада	«Чувствовать опасно»
	Абсолютизация	Преувеличение	Отрицание
	Негативное селектирование, поляризация, сверхобобщение и т.д.	Операторное мышление
Поведенческий и симптоматический	Тяжелые эмоциональные состояния, неприятные физические ощущения и боли,социальная дезадаптация
	Пассивность, тоска и недовольство собой, чувство разочарованности в других	Поведение избегания, ощущение беспомощности, тревога, страх критического отношения к себе	Эмоции суммируются и переживаются на физиологическом уровне без психологических жалоб

Проанализировав имеющиеся немногочисленные исследования семей, члены которых страдают эмоциональными расстройствами, можно резюмировать, что эти семьи отличаются закрытыми границами и симбиотическими связями, при которых эмоции перетекают от одного члена семьи к другому как по сообщающимся сосудам. Другая характерная особенность этих семей -- повышенный индекс стрессогенных событий в семейной истории. Таким образом, в этих семьях создается благоприятная ситуация для циркулирования, фиксации и индуцирования отрицательных эмоций. В то же время упомянутые особенности характерны для многих дисфункциональных семей.

Что же специфического обнаруживается для «депрессивных» семейных систем? Это, прежде всего, высокий уровень критики и высокие родительские требования и ожидания в плане достижений. Ребенок в этих семьях редко заслуживает одобрении, так как стандарты очень высоки и поощряют в ребенке стремление к совершенству. Образующийся разрыв между притязаниями и реальными достижениями и возможностями обрекает ребенка на постоянное ощущение неудовлетворенности, индуцирует негативные чувства. В этих семьях совершенство из ценности или идеала, к которому можно стремиться, но невозможно достичь, превращается в цель, которая подменяет выдвижение реалистичных целей. Так постепенно формируются ценности и установки маленького перфекциониста (личностный уровень в табл.), способствующие негативному восприятию жизни, себя и других (негативная когнитивная триада, по А. Беку).

Основной патогенный конфликт перфекциониста -- это конфликт между потребностью непосредственно воплотить совершенство и невозможностью это сделать в реальности. Недаром губитель человеческих душ Мефистофель произносит фразу: «Кто хочет невозможного, мне мил». Ведь в реальности не существует совершенства, без которого сердце перфекциониста не знает удовлетворения. Впрочем, так же мучительно для него видеть чьи-то высокие достижения, так как они обостряют чувство собственного несоответствия высоким стандартам. Высокие перфекционистские требования и ожидания от других ведут к разочарованиям и разрывам, лишая перфекциониста необходимой эмоциональной поддержки, которая возможна при близких и доверительных отношениях. Это подтверждается данными о снижении уровня социальной поддержки и дефектами социальной сети, полученными соответствующими опросниками. Наконец, уже в детстве у маленького перфекциониста складывается особый когнитивный стиль, который мы условно назвали абсолютизирующим, или максималистским: «Если не справился блестяще -- значит, не справился вообще», «Настоящий друг должен все понимать без слов» и т.д. Этот когнитивный стиль был блестяще описан и исследован в работах А. Бека [16]. Таким образом, перфекционист обречен на постоянные разочарования, а также на пассивность вплоть до полного «паралича» деятельности, ведь практически невозможно сделать очень хорошо сразу все. Обратимся к тревожным больным. Нередко и для них типичен риск, который может быть мощным стимулятором не только тоски, но и тревоги: «Не справлюсь на нужном уровне». Наблюдения за семьями, члены которых обладают какими-либо тревожными обстоятельствами -- паническими атаками, генерализованной тревогой, показывают общий высокий уровень тревожности в семьях, которые по поведению их членов нередко напоминают тюремный лагерь. Корни этого процесса в семейной истории больных изобилует стрессами (ранние смерти, жестокое обращение). Для этой категории характерен высокий уровень настороженности по отношению к окружающему миру, уровень контроля и доминирование родителей, ведущий к подавлению сопротивления у ребенка протеста и агрессии. Дети в этих семьях не позволяют себе открытые проявления агрессии. Тревожные расстройства, провоцируют боязнь изоляции.

Для таких детей характерен нервный стиль, сопряженный с недооценкой собственных сил и преувеличением (тревожная диада). Эту диаду («я слаб - можно дополнить третьим комплексом «никто не поможет», т.е. предки равнодушны или враждебны (все сказанное выше приводит к поведению избегания, ощущению беспомощности, критического неодобрительного отношения со стороны других. ЕСЛИ В Семьях депрессивных больных наблюдается наличие отрицательных эмоций, то, по экспериментальным данным, основная тенденция в семьях, где преобладают соматические симптомы эмоциональных нарушений, доминирует тенденция к элиминированию эмоций из жизни семьи в виде игнорирования этого аспекта жизни и запрета на выражение чувств. Например, женщина, у которой болен раком муж, жалуется на боли в желудке, но отрицает свои собственные тяжелые душевные переживания: «Настроение нормальное».

По нашей гипотезе, именно так может развиваться алекситимия, характерная для этих больных, -- неспособность к осознанию и выражению собственных чувств и, соответственно, чувств других людей. Базовый конфликт при этой патологии -- это конфликт между эмоциональной природой человека и отказом от этой природы -- попыткой жить «во вне», игнорируя эмоциональную сторону жизни. Результат этого -- дефицитарные контакты, отрицающий когнитивный стиль и разрастание физиологического компонента эмоций, которые не осознаются и не перерабатываются на психологическом уровне.

Литература

Выготский Л. С. Проблема умственной отсталости // Собр. соч.: В 6 т. Т. 5. М., 1984.

Вертоградова О.П., Довженко Т.В., Васецкая Л. Кардиофобический синдром (клиника, динамика, терапия) // Психические расстройства и сердечнососудистая патология М., 1994. С. 19--28.

Гарант Н.Г., Холмогорова А.Б. Групповая психотерапия неврозов с соматическими расстройствами, Ч. I: Теоретические основания подхода // М. психотерап. журн. 1994. № 2. С. 29--50

Гаранян Н.Г., Холмогорова А.Б. Групповая психотерапия неврозов с соматическими проявлениями // психотерап. журн. 1996. № 1. С. 59--71.

Зейгарник Б.В., Холмогорова А.Б., Мазур Саморегуляция в норме и патологии // Психотерап. журн. 1989. Т. 2. С. 12--24. с

Ким Л.В. Кросскультуральное исследование среди подростков--этнических корейцев -жителей Узбекистана и Республики Корея: A.Toканд. дис. М., 1997.

Холмогорова А.Б., Гаранян Н.Г. Эмоции и психическое здоровье // Вестн. реабилитанионной и коррекционной работы. 1996. №. 1

Холмогорова А.Б., Гаранян Н.Г. Соединение когнитивного и психодинамического подходов на примере психотерапии соматоморфных пациентов // Моск. психотерап. журн. 1996. № 3. С.

Холмогорова А.Б., Гаранян Н.Г. Способы регуляции при расстройствах аффективного типа: Метод. рекомендации МЗ РФ. М., 1999

Хорни К. Невротическая личность нашего Я

Хорни К. Наши внутренние конфликты Юрист, 1995.

Юнг К. Проблемы души нашего времени. Прогресс, 1993.

Arieti S., Bemporad J. Depression. Krankheil'B Entsteheung, Dynamik und psychotherapeutiscb handlung. Stuttgart: Klett-Cotta, 1983

Страницы: 1, 2