Психология: от эпохи Возрождения до середины XIX века - (реферат)
p>Проблема бессознательного возникла лишь после того, как сложилось понятие о сознании. Отделение рефлексии как способности субъекта к самоотчету о производимых им действиях от осознанного отражения бытия могло произойти лишь после того, как сложилось понятие о рефлексирующем мышлении. Те свойства человеческого сознания, которые дали Декарту повод противопоставить его физическому миру, —активность, рефлексивность, способность к умственному экспериментированию, построению аксиоматического знания—не фиктивны. Вместе с тем их невозможно вывести из вихревого движения физических частиц, из общей Декартовой модели космоса. Под впечатлением этой модели формировались воззрения философов, главные устремления которых были направлены на преодоление картезианского дуализма, на общую перестройку мышления о мире и человеке, исходя из идеи о единой материальной субстанции. Проблема сущности психического, его отношения к природе вещей получает радикально-материалистическое развитие у Гоббса и Спинозы.Старая объяснительная схема, утверждавшая прямое и непосредственное влияние психики на поведение, требовала существенной модификации. Она была и раньше недостаточно ясна, так как трудно было, например, понять, каким образом мысль воздействует на материю, слово—на движение. Теперь же, когда вполне удовлетворительное объяснение движению предлагала биомеханика, в психологии и вовсе не было необходимости, так как благодаря законам механики поведение неплохо объяснялось как система рефлексов.
Философской основой нового решения проблемы взаимосвязи психики и поведения явился дуализм — учение, утверждавшее раздельное, независимое существование в мире двух начал: материи и духа.
С XVII в. начинается новая эпоха в развитии психологического знания. Тело человека и животных теперь рассматривается как сложно устроенная машина, однако продолжает сохраняться идея, что работа тела человека в отличие от тела животных регулируется не органическими потребностями, а душой. Попытку вновь соединить тело и душу человека, разделенные дуалистическим учением, вновь предпринял нидерландский философ Б. Спиноза. Одновременно был введен принцип детерминизма—всеобщей причинной обусловленности и естественной научной объяснимости любых явлений. В науку он вошел в форме следующего утверждения: “Порядок и связь идей те же, что и порядок и связь вещей”. Согласно Спинозе, психическое (мышление) столь же реально, как и физическое (протяжение). Оба— атрибуты бесконечной природы.
Коренной сдвиг в понимании природы психического, произведенный Гоббсом и Спинозой, выражали их новаторские, впервые в истории науки выдвинутые идеи: а) о принципиальной неотделимости души от тела и, стало быть, о ложности трактовки души как самостоятельного (в каком бы то ни было смысле) по отношению к телу “начала”; б) о том, что предметом психологического познания должны служить конкретные психические явления, а не душа как целостная сущность (или субстанция); в) эти явления безостаточно объяснимы универсальными законами природы, и поэтому учение о психике—часть общего учения о материальном мире; г) законы природы являются строго причинными, поэтому телеологизм (воззрение на психику как целесообразно действующую силу, или способность) необходимо устранить из психологии с такой же решительностью, как из механики. Эти принципиальные достижения материализма XVII в. стали методологической предпосылкой всего последующего развития конкретно-научных знаний о психической деятельности.
В XVII в. публикуются работы немецкого ученого Лейбница, содержащие первые идеи о бессознательном (неосознанное восприятие) и его связи с сознанием. Против отождествления психики и сознания выступил Лейбниц, одним из важнейших нововведений которого явилось понятие о бессознательном. “Убеждение в том, что в душе имеются лишь такие восприятия, которые она сознает, – подчеркивал он, —является величайшим источником заблуждений”. Он разделил психическое явление и его представленность на уровне сознания. И при отсутствии сознания, считал он, непрерывно продолжается незаметная деятельность психических сил. Правда, писал Лейбниц, нелегко представить, чтобы какая-нибудь вещь могла мыслить и не чувствовала этого, но ведь люди не сознают и реальность корпускул. Исходя из идеи непрерывной градации представлений, Лейбниц внес важное разграничение. Он различал перцепцию и апперцепцию, понимая под первой презентацию какого-либо содержания (“многого в едином”), под второй его осознание, представляющее такой же динамический процесс, как и все остальное во внутреннем развитии монады. Осознание (апперцепция) включает внимание и память. Понятие о бессознательных представлениях (перцепциях) противостояло картезианскому взгляду на сознание, согласно которому за пределами того, что дано интроспективно, могут быть только материальные, физиологические процессы. Лейбниц, доказывая, что существующее в сознании обусловлено не физиологическими, а бессознательными психическими актами, стал родоначальником учения о психической причинности, квазидетерминистского по своей сущности, но содержавшего рациональный момент, поскольку в отличие от феноменалистических концепций оно ставило вопрос о реальной динамике психических явлений, существующей независимо от того, что и как представляется рефлексирующему сознанию.
Как известно, наряду с Ньютоном Лейбниц открыл дифференциальное и интегральное исчисление, в котором нуждалась быстро развивавшаяся физика, в свою очередь движимая потребностями техники. Это открытие глубоко повлияло на способ изображения Лейбницем элементов душевной жизни и их преобразований. Картина сознания выступила у него в виде интеграла, а не арифметической суммы. Введенное Лейбницем понятие о малых перцепциях (неосознаваемых восприятиях) позволяло объяснить психическую динамику по типу исчисления бесконечно малых величин.
В следующем, XVIII в. на свет появляются два учения, надолго предопределившие развитие психологии как науки. Это—эмпиризм и сенсуализм. Первый представлял собой учение о внутреннем опыте и законах его приобретения человеком, о приоритете опыта над разумом, а второй—о доминировании чувственного познания над рациональным. Оба философских учения отрицали существование врожденных и неизменных идей, доказывали их опытное происхождение и возможность развития.
Родоначальником эмпирической психологии, т. е. психологии как пауки о внутреннем опыте, явился английский философ Д. Локк. С его именем связывают ученке о том, что человек с рождения представляет собой “чистую доску, на которой время может написать любые письменах. Смысл данного учения состоит в утверждении мысли об отсутствии у человека врожденных способностей, возможености их прижизненного развития.
Параллельно с этим продолжает совершенствоваться и идеалистическое учение о душе. Возникает представление о рефлексии как особой способности души к самоанализу и самопознанию.
В научно-психологический оборот вводится понятие об ассоциации как сравнительно простом и вместе с тем универсальном механизме формирования и приобретения опыта. Это понятие затем становится центральным в понимании основных психических процессов, от ощущений до мышления. Новое, основанное на ассоциации учение получает название ассоциационизма. Крупнейший представитель ассоциационизма XVIII в. Д. Гартли соединил понятие рефлекса с понятием ассоциации. Это соединение выразилось следующим образом: внешнее воздействие, порождающее рефлекторный ответ, запечатлевается в виде следов памяти—ассоциаций; частое повторение соответствующего воздействия ведет к быстрому восстановлению следов по механизму ассоциации.
Его книга “Наблюдения за человеком” (1749) положила начало классическому ассоцианизму.
Стремление вывести поведение человеческого организма из материальных начал (законов физики) сближает учение Гартли с декартовской психофизиологией. Но в отличие от нее причинный анализ перехода от элементарных познавательных и двигательных актов к самым сложным не оставлял места ни для души, ни для рефлексии, ни для каких бы то ни было иных внетелесных сил. Декарт опирался на собственную физику, Гартли— на ньютоновскую. Помимо Ньютона укажем на другие истоки гартлианского учения, от которого начинается все мощное и разветвленное течение ассоцианизма. Влияние Спинозы сказалось в идее эквивалентности психического и физического, неотделимости одного от другого; влияние Локка—в учении о производности высших интеллектуальных явлений от элементарных сенсорных; влияние Лейбница—в разделении психического и сознательного. Гартли опирался также на успехи медицины (он был практикующим врачом) и нейрофизиологии, связанные с различением уровней нервной деятельности. Все эти идейные направления вошли в его психологическую систему под воздействием столь же огромного, сколь и несбыточного социального замысла: на основе точных законов научиться управлять поведением людей с целью сформировать у них твердые морально-религиозные убеждения и тем самым усовершенствовать общество.
Гартли считал себя противником материализма. Такая установка определялась особенностями идейно-политической жизни Англии XVIII в. Но хотя его концепция и содержала теологический привесок, ее материалистическая сущность не вызывает сомнений. Законы психического он выводил не из него самого, а из процессов материального взаимодействия.
Гартли указывал, что именно ньютоновские труды “Оптика” и “Начала.... ” привели его к основной идее—учению о вибрациях, на котором базируется учение об ассоциациях. Нервная система—это система, подчиненная физическим законам. Соответственно и продукты ее деятельности включались в строго причинный ряд, ничем не отличающийся от действия причин во внешнем, физическом мире. Этот ряд охватывал поведение всего организма—от восприятия вибраций во внешней среде (эфире) через вибрации нервов и мозгового вещества к вибрациям мышц. Тем самым, так же как и у Декарта, объектом объяснения становилось поведение целостного организма, а не его отдельных органов или частей. И поскольку психические процессы признавались неотделимыми от своей физиологической основы, они также ставились в однозначную зависимость от характера вибраций.
