Политический портрет Витте
репутацией «красного», «социалиста», «опасного масона» привело в августе
1903 года к отставке Витте с поста министра финансов. Учитывая, однако, его
высокую международную репутацию, необходимость иметь под рукой
компетентного советника но сложнейшим проблемам, Николай II обставил свое
решение внешне вполне благопристойно: Витте получил крупное единовременное
вознаграждение (около 400 тысяч рублей) и был назначен председателем
Комитета министров. Должность эта была почетная, но фактически
маловлиятельная, так как Комитет занимался в основном мелкими текущими
делами.
Деятельность Витте после отставки
Оказавшийся не у дел министр, еще недавно считавший себя едва ли не
вершителем судеб России, крайне тяжело переживал опалу. Однако он не
захотел вернуться в мир бизнеса, хотя без особого труда мог получить
руководящее кресло в совете или правлении какого-либо предприятия или
банка. Прерогативы власти, вероятно, теперь ценились им выше материальных
благ. Если верить А. А. Лопухину, бывшему в то время директором
департамента полиции, то Витте в разговоре с ним намекал даже на
возможность устранения Николая II, рассчитывая вновь войти в фавор с
воцарением Михаила, с которым был в хороших отношениях 'г''. После убийства
эсерами 15 июля 1904 года В. К. Плеве он, по свидетельству современников,
предпринимал энергичные попытки возглавить МВД. Вместе с тем им уже в это
время высказывалась мысль, что для наведения порядка в империи необходимо
объединение министров в форме кабинета во главе с премьером, которым,
конечно, Витте видел себя. Планам его тогда не дано было свершиться. Но в
процессе нарастания революционных событий и во время самой революции ему не
раз предоставлялась возможность оказать влияние на их ход, а фактически и
на судьбы страны.
Осенью 1904 года процесс нарастания революционной ситуации вступил в новую
фазу, захватив широчайшие слои российского общества. После массовых
крестьянских выступлений 1902 года, волны всеобщих забастовок,
прокатившейся но югу страны летом 1903 года, оппозиционные настроения,
усугубленные рядом чувствительных поражений России в начавшейся н 1904 году
русско-японской войне, охватили и высшие классы общества. Состоявшийся 6—8
ноября съезд земских деятелей высказался за введение представительных
учреждений и установление в стране буржуазно-демократических свобод. «Союз.
освобождения»—возникшая на рубеже 1903—1904 годов нелегальная либеральная
организация -- принял обращение о проведении с 20 ноября так называемой
«банкетной кампании», в ходе которой участникам предлагалось принимать
решения с пожеланиями буржуазно-либеральных преобразований. В 34 городах
России состоялось более 120 собраний и митингов, в которых приняло участие
около 50 тысяч человек, открыто высказавшихся против неограниченного
самодержавного режима.
В таких условиях царизм помимо ужесточения репрессий попытался сбить волну
недовольства, став на путь лавирования. В ноябре декабре 1904 года в
правящих сферах обсуждалась всеподданнейшая записка князя П. Д. Святополк-
Мирского, нового министра внутренних дел, имевшего в общественных кругах
репутацию либерального бюрократа. Само назначение его на этот пост. по
словам Витте, представляло собой флаг. который правительство выкинуло в
знак примирения с обществом. Основной упор в записке был сделан на анализе
сложившейся ситуации, на доказательстве невозможности сохранения в
неизменном виде политического режима. В качестве одной из важнейших мер
выхода из кризиса предлагалось допустить участие выборных представителей в
работе Государственного совета. Царь созвал специальное совещание
сановников, на которое был приглашен и Витте.
Последний, стремясь поднять свой пошатнувшийся престиж, проявил необычайную
политическую активность. В либеральных кругах, где разделялись
реформаторские идеи, он всячески подчеркивал свою близость к Мирскому,
представляя его своим ставленником. По свидетельству В. Н. Коковцова, он
«везде и всюду противопоставлял его покойному Плеве как образец
просвещенности, государственного ума и той новой складки представителя
власти, которая должна сменить ушедший со сцены чин полицейского
администратора, чуждого понимания необходимости примирить власть с
обществом и приготовить переход к новым приемам управления . Одновременно,
пытаясь поднять свои акции и у трона, он выступал убежденным противником
любого представительства. Эта двойственность и непоследовательность
наглядно проявлялись и в ходе обсуждения записки. В целом он вроде бы и
поддержал министра внутренних дел, солидаризовавшись с ним в его оценке
кризисной ситуации. Но по вопросу о приглашении выборных представителей
общественности в Государственный совет, за что, кстати, высказались
большинство участников совещания, он заявил, что, с одной стороны, такая
мера, видимо, нужна, но при этом, с другой стороны, необходимо иметь в
виду, что она не может не поколебать существующий государственный строй .
Император, согласившись с мнением большинства, подготовку проекта указа о
предполагавшихся реформах поручил Витте, рассчитывая с его помощью выйти с
наименьшими потерями из сложившейся ситуации. Проект был составлен и послан
царю. В его преамбуле от имени верховной власти провозглашалось:
«Когда потребность той или другой перемены оказывается назревшей, то к
свершению ее мы считаем необходимым приступить, хотя бы намеченные
преобразования вызывали внесение в законодательство существенных
изменений». Далее в весьма расплывчатых выражениях содержались обещания
постепенно уравнять крестьян в правах с другими сословиями, ввести
государственное страхование рабочих, умерить стеснение печати и т. д. Был
там и пункт о выборном представительстве, правда, с оговоркой о
«непременном сохранении незыблемости самодержавия». Перед подписанием указа
состоялась еще одна беседа Николая II с Витте. Царь заявил, что в целом он
одобряет проект. Вызывает сомнение лишь пункт о представительстве. И Витте
вновь повторил свои опасения, что представительство выборных в
Государственном совете может явиться первым шагом к конституции.
Неприемлемым является, с его точки зрения, и предложение о созыве Земского
собора ввиду полного анахронизма этого института. Его позиция, несомненно,
укрепила паря во мнении об опасности и вредности предложений Мирского,
который в результате, как отмечал А. А. Лопухин, оказался «опасным
потрясателем основ, а Витте спасателем престола» .
Сейчас трудно со всей определенностью сказать, было ли это со стороны Витте
шагом с целью восстановить свою репутацию в глазах Николая, или таким
образом проявились его монархические убеждения. Как бы то ни было. так была
упущена еще одна возможность перевести назревавшую революцию в русло
реформ. Указ 12 декабря 1904 года, обещавший некоторые преобразования, был
опубликован без пункта о представительстве, но с твердым заявлением о
«незыблемости основных законов империи». Более того, наряду с указом был
опубликован текст правительственного сообщения, в котором всякая мысль о
политических реформах и представительных учреждениях объявлялась «чуждой
русскому народу, верному исконным основам существующего государственного
строя». Здесь, видимо, уместно отметить, что в свое время Витте обвинял К.
II. Победоносцева в провале в начале 80-х годов проекта конституции графа
М. Т. Лорис-Меликова, что привело, по его мнению, в конечном итоге к
революции . Приведенный эпизод с запиской Мирского и изданием указа
свидетельствует, что сам Витте сыграл не менее зловещую роль.
Весьма неприглядным было и поведение Витте в начале января 1905 года, когда
ему еще раз предоставилась возможность повлиять на ход событий, приведших к
революционному взрыву. Он знал и о готовящемся шествии рабочих к Зимнему
дворцу, и о содержании их петиции. Накануне, 8 января, у министра
внутренних дел состоялось совещание по этому вопросу, на котором Витте,
ссылаясь на отсутствие официального приглашения, не был. Вечером того же
дня к нему пришла депутация общественных деятелей и писателей, убеждавших
его предпринять какие-либо шаги, чтобы избежать трагедии. В ответ на эту
просьбу Витте заявил, что это дело его никак не касается, оно не входит в
компетенцию председателя Комитета министров. Зато после 9 января он стал во
всем винить правительство, и в первую очередь Святополк-Мирского за его
слабость и нераспорядительность. В беседе с В. Н. Коковцовым он заявил, что
не имел никакого представления о готовящейся демонстрации, резко осуждал
МВД и неоднократно произносил фразу: «Расстреливать безоружных людей,
идущих к своему Царю с его портретами и образами,— это просто
возмутительно...» Об этом же он поведал и в ряде интервью для западной
прессы, утверждая, что если бы он был в то время во главе правительства, то
поступил бы просто — поручил бы кому-нибудь принять петицию и предложить
рабочим разойтись. Но на такой, казалось бы, простой шаг никто из правящих
кругов, в том числе и Витте, не пошел, что является еще одним доводом в
пользу предположения о преднамеренном доведении властями событий до
кровавой драмы.
Страницы: 1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9, 10, 11